В таком религиозно-психологическом климате происходил подъем "личной религии". Особое значение приобретал "личный бог" (илу), который воплощал в себе творческие силы и удачу человека. Илу всегда отождествлялся с какой-нибудь общеизвестной фигурой пантеона, как правило с второстепенным божеством. "Личный бог" человека принимал участие во всех его делах. Между человеком и его илу существовала связь особого рода: человек не только раб, но и "сын своего бога" в прямом, так сказать, физиологическом смысле слова. В месопотамских династиях у отца и сына неизменно были те же "личные" бог и богиня.

     Отношения, связывавшие детей и родителей, предусматривали не только безусловное подчинение первых; дети могли рассчитывать на любовь, внимание и снисходительность своего божественного отца. Родственные узы позволяли надеяться на заступничество илу, на его посредничество при обращении к великим богам.

     Еще одним важным новшеством в религиозной жизни Месопотамии II тыс. до н. э. стало постепенное выдвижение городского бога Вавилона - Мардука - на первое место в шумеро-вавилонском пантеоне. Оно происходило не параллельно со взлетом политического могущества Вавилона, а скорее по мере роста его культурного влияния. Не "молодой", но малоизвестный бог во второй половине II тыс. до н. э. оттеснил старых, почитаемых богов - Ану, Энлиля, Эа - и был объявлен и почти повсеместно принят как царь богов. В XIII-XII вв. до н. э. в Вавилоне был создан специальный культовый эпос "Энума Элиш" ("Когда вверху:"), в котором обосновывалось новое положение Мардука. Оказывается, старые великие боги сами уступили верховенство Мардуку за то, что он избавил их от страшного чудовища - богини Тиамат, с которой никто из них не отважился вступить в борьбу.

     В период военно-политического первенства Ассирии место Мардука на несколько столетий занимает Ашшур(Асур), бог древней ассирийской столицы - города Ашшура. Никакого "теоретического" обоснования такой подмены ассирийцы изобрести не сумели. Они просто переписали "Энума элиш", заменив - да и то по небрежности не везде - имя Мардука именем Ашшура.

     В I тыс. до н. э. новых идей в месопотамской религии не появилось; напротив, наметились общий регресс, возвращение к примитивному магизму. Этические элементы в религиозном сознании стали вытесняться повышенным вниманием к ритуалу, магическим заклинаниям и гаданиям. От грехов предпочитали очищаться не покаянием, а с помощью обрядов, "сильных" заклятий и других магических ухищрений.

     У вавилонян и ассирийцев существовало много терминов, передающих понятие вины, греха, проступка и т. п., хотя нам теперь непросто разобраться в них и установить точное значение каждого. По-видимому, под словом "грех" ("хитту", "арну") понималось прежде всего состояние некоей "нечистоты", возникающее из-за общения с ритуально нечистыми лицами или предметами, а также из-за нарушения божественных установлений, в том числе и моральных норм. Судя по текстам, сопровождавшим обряды очищения, осуждались: богохульство, неуважение и небрежность по отношению к богам, лжесвидетельство и вообще ложь, кражи и обман, пролитие крови, прелюбодеяние, непочтительное отношение к родителям и старшим, притеснение слабых и бедных, вдов и сирот, неоказание помощи соплеменникам, нелояльность в отношении своего поселения, злословие, разлучение близких или сеяние раздоров между ними

     Избавляться от грехов приходилось с помощью сложных ритуалов, сопровождавшихся чтением покаянных молитв и заклинаний. Взятые по отдельности, некоторые из этих молитв поражают необычайной глубиной религиозного чувства, но в действительности они составляли длинные "серии" достаточно однообразных заклинаний.

     Новую силу получила архаическая идея судьбы ("шимту"). Если все предопределено богами заранее, то человеку не остается ничего другого, как попытаться подсмотреть будущее с помощью гаданий и постараться повлиять на богов так, чтобы они изменили предначертанное к выгоде заинтересованного лица.

: 1 : 2 :